shakuhachi.ru

Как преподобный Иккю на Новый год ходил с черепом

Перевод с японского: Вячеслав Онищенко

Источник: http://narihira.livejournal.com/44169.html

КУПИТЬ КНИГУ - http://www.labirint.ru/books/433087/

Редактор: Андрей Жилин

Новый год, Три начала — это первый день начала месяца начала года.

Все люди Поднебесной средь Четырёх морей - и рассудительные, и легкомысленные, и те, кто в печали, и не имеющие поводов печалиться, и знатные, и простые — нет меж ними различий. И те, что пили новогоднее лекарство китайского лекаря Ту Су, выглядят так, будто макнули усы в сусло, а другие, вместо того, чтоб толочь рис на зеркальные лепёшки-кагамимоти, трамбуют улицу задницей. Перед домами на широких улицах столицы красуются сосны, дома обмотаны ритуальными верёвками из соломы — знаком долголетия. Вчера до полночи стучали в ворота, непонятно зачем, все носились так, что ноги летели над землёй, а прошла лишь ночь — и всё по-другому. Сердца трепещут, забывают о том, что последний день года снова придёт, молятся о долгом веке в тысячу, десять тысяч поколений, не помышляя о том, что когда-нибудь умрут, печалятся о десяти тысячах вещей. Гонятся за славой и богатством, что подобны утренней росе, в вечернюю пору жизни отдают свою любовь детям, и так по кругу, по кругу, как муравьи бегают по венцу ступы.

Иккю казалось всё это странным, и он думал: «Какая глупость! Они думают, будто бы цветение «утреннего лика», что цветёт от рассвета до полудня, вечно, подобно бабочке-однодневке, воспарившей в небо в мире, где радость недолговечна, для них Новый год — это ведь лишь золотая обёртка для дерьма! Всё рассеется с дымом времён, в мгновение ока ! Ну, я им покажу!». Пошёл на кладбище, подобрал валявшийся там череп, насадил на бамбуковую палку — а время было на рассвете первого дня года — и принялся ходить по столице, в каждом доме вдруг просовывал этот череп в дверь со словами: «Поберегись! Поберегись!». Люди в суеверном ужасе захлопывали двери и ставни, и потому-то сейчас люди запирают окна и двери в первые три дня года.

Какой-то человек увидел Иккю и сказал:

— "Поберегись!" — лучше и не скажешь! Как бы ни праздновали, как бы ни украшали дом, в конце все станут такими. Но это ведь просто такой обычай. Не ошибаетесь ли вы, когда суёте этот свой ужасный череп в дома, где празднуют и веселятся?". На что Иккю сказал: "Так ведь и я о чём! Я ведь тоже в честь праздника всем показываю эту голову! Вот как вы понимаете, что такое "Благостно!"? Говорят, это пошло с тех пор, как Великая богиня Аматэрасу открыла дверь Небесной пещеры, но более благостного вида, чем у этого черепа, просто не бывает!". И тут же сложил стих (далее- возможные варианты перевода стиха):

Вовсе не ужасный
Этот череп
Великолепен!
Благостнее этой
В мире вещи нет!

Без остатков мяса
Этот череп
Красиво зияет глазницами
Настолько пустоглазой
В мире вещи нет!

Никугэнаки
Коно сярэко:бэ
Анакасико
Мэдэтакукасику
Корэёри ва наси

А после того сказал:

— "Смотрите на это, люди! Вот остов с пустыми глазницами — это ваше веселье! Все об этом и без меня знают, но, прожив вчерашний день, по привычке отгораживаются завесой дня сегодняшнего. Не видно глазами, что этот мир текуч, как стремнины реки Асука , и хочу предостеречь людей, что не страшатся воя ветров . Пока человек не становится как вот это. Праздновать нечего!". И все, слышавшие это, говорили: "Надо же, какой великий мудрец!". И не было таких, кто бы не почтил его.